Индия. Дели, new и не очень
«И тут есть Индийская страна, и люди все ходят наги, а голова не покрыта, а груди голы, а власы в одну кому заплетены, а все ходят брюхаты, а дети родятся на всякий год, а детей у них много. Да весь товар ихъ гундустанской, да съестное все овощь, а на Русскую землю товару нет. А все черные люди, а все злодеи, а жонки все бляди, да веди, да тати, да ложь, да зелие, осподарев морят зелиемъ».
А. Никитин “Хожение за три моря”.
Далекая страна мальчишеских грез. Страна сказок и легенд. Родина слонов, пряностей карри, черного чая, камасутры и смешных точек на лбу, что так бросались в глаза при просмотре очередного музыкального боевика с Миткуном Чакроборти или Радж Капуром в главной роли. Территория от Ганга до Индийского океана, покрытая холлами, лесами, долинами, кипящими в солнечном облаке влажной и липкой субстанции под названием воздух. Страна сотни религий, миллиарда населения, абсолютно не похожая, совершенно разная, манящая и пугающая одновременно.
Мало что сохранилось со времен древних цивилизаций, времен Хараппы и арийцев – это прошлое не помнит даже коллекция Национального музей в Нью-Дели. Мало что осталось от великих гуннов, раджпутских династий, маурьев и прочих кушанских представителей азиатского региона, «пришедших» великими шелковыми дорогами царствовать в Северной Индии. До нас докатились лишь отголоски тех времен, все больше гипотезы и догадки, лишь мусульманство и «Камасутра» с 700 г. н.э. и по сей день незыблемы и непоколебимы.
Мусульманство вообще прочно укрепилось, а правильнее будет сказать, его прочно «укрепили» войны рубахи-парня и военачальника Мухаммеда Гури, позарившегося на сказочные богатства Индии еще в 12 веке н.э. При нем начали строительство мечети Кувват-ул-Ислам (Мощь Ислама), минарет которой был спроектирован слишком высоким, и достроили его мамлюкские преемники только в конце 14 в. За это время по индийской земле успели пройтись войска Чингисхана, Тамерлана и прочих монголов. Любопытство европейцев тоже оставило свой след на этом азиатском полуострове: знаменитый мореплаватель – Васко да Гама (будущий вице-король Индии) наконец добрался до Каликуты, подтвердив наличие юго-восточного пути в Индию. Немногим позже португальские мореплаватели, читай – завоеватели, официально закрепили за Португалией контроль над Путем Пряностей и Молуккскими островами, а заодно и организовали колонию в Гоа.
Нашествие «азиатской орды» не прошло для Индии бесследно, образовавшаяся Могольская империя свыше 200 лет сохраняла власть на полуострове, сочетав индийские и исламские традиции в культуре, архитектуре, музыке, поэзии, искусстве. То относительно мирное время, когда возводился Тадж-Махал, гробницы Хумаюна и усыпальницы Итимад-уд-Даулы, закончилось весьма внезапно. Ост-Индийская кампания, заручившись поддержкой голландцев, прогнала португальцев с Молуккских островов, с которых, кстати, самих англичан через 15 лет вытеснили те же голландцы. Далее кампания одержала несколько побед над Португалией на море и у берегов Индии, пока окончательно не завоевали торговые пути хлопка и пряностей, начав чеканить рупии с изображением Королевы Виктории и внедрять элементы прогресса среди бедных слоев населения. Иными словами, экономическая и физическая эксплуатация населения при строительстве железных дорог, телеграфных сетей, типографии, промышленной разработке мраморных месторождений и прочих интересах кампании. Восстания сипаев, повстанцев и прочих недовольных жестко подавлялось вооруженными солдатами, однако, не оставались не заметными для Британской Империи, которая была сильно недовольна обострившейся ситуацией в стране и, в конечном счете, прекратила существование кампании.
На этом историческом периоде, время для некоторых районов Старого Дели остановилось и так и осталось, замерев перед новым веком в ожидании перемен, которые не спешат появляться на свет, очевидно, предполагая, что раз владычество Ост-Индийской кампании прекратилось, то на этом прекратилась и жизнь. Ожидание неизвестности в совокупности с грязью и нищетой породило этот живой музей под открытым небом независимой страны. Бетонные бунгало, да полуразрушенные хавели – многоэтажные особняки некогда богатых торговцев, а ныне перенаселенные лачуги районов Старого Дели, усовершенствованные на особый, рыночный, манер.
Вообще ощущение рынка не покидает ни на секунду. Собственно это и есть рынок в самом широком смысле этого слова, учитывая его масштабность и, я бы сказал, его вездесущность. Рынок – это не просто стиль жизни, который генетически был заложен смешанными браками времен арабской и турецкой экспансии, рынок – это то единственное, что осталось для этих людей, отрезанных от цивилизации, моральных и этических догм элементарной чистоты.
«Цена независимости – смерть!» – достойный плакат на стенах любого дома в Старом Дели. Жаль только, его (плаката) там нет. Государство не сильно балует население наглядной политической агитацией, очевидно, виной тому социальное положение населения, и нехватка строительного материала для крыш и стен тех самых «коробок для телевизоров», в которых влачат свое жалкое существование жители старых районов.
Для визуального подтверждения этого можно посетить Джама Масджид и подняться на самый верх минарета полюбоваться на сгнивший, а другого слова я не нахожу, город под ногами. Вот он – старый район Нью-Дели! А, может, это и есть настоящая Индия?!
Грязь и нищета здесь повсюду. Сложно найти уголок, где бы ни текла зловонная река экскрементов животного и человеческого происхождения. Смешиваясь с мусором, объедками, очистками, обертками, пакетами, бутылками, банками, огрызками овощей и фруктов, беспрестанно втаптывается в землю тысячами ног людей, велорикш, мопедов, мотоциклов, машин и других представителей миллиардного населения страны. Шаткие фасады домов над тротуаром, наклоненные в разные стороны подгнившие стены, нависающие над грязью и грозящие рухнуть в нее – что и случается с иными, окна и блоки кондиционеров, защищенных ржавыми железными прутьями, изъеденными временем – все это отвратительные признаки невообразимой нищеты и разрушения.
Если отважный путешественник рискнет заглянуть внутрь, то ему стоит надеяться только на собственные силы, т.к. увиденное может начисто лишить рассудка. Шаткие деревянные перегородки вдоль задних стен, дыры в полах. Окна – они самые страшные на фоне обвалившихся балконов и выцветшей штукатурки – наглухо закрыты или же закрашены краской, их стекла разбиты и заклеены. Комнаты, такие маленькие, такие убогие, такие тесные, что воздух кажется слишком зараженным – такая в нем концентрация грязи и мерзости.
Везде здесь живут люди. По некоторым сложно понять: жив он или его тело уже разлагается. Тысячи калек, прокаженных, забытых даже надеждой людей, трупами лежат на улицах под палящим солнцем, или же спят, забившись в уголки подземки и колодцы канализационных трущоб. Сам воздух пропитан всем этим ядом, гнилью, отбросами и грязью, он прилипает к телу, он заполняет легкие.
Кто сказал, что власти Брюсселя и Амстердама совершили аморальный поступок и установили писсуары и туалеты на улицах? Добро пожаловать в Дели! Там этот естественный процесс происходит просто на улицах, в открытых кабинках. Рядом множество кранов с водой – пейте, умывайтесь, можно побриться или почистить зубы, благо зеркала присутствуют. Вода в кранах аналогичная по цвету и запаху той, которая в изобилии течет по мостовым. Что за организмы текут в этой воде лучше не уточнять, некоторые в России еще не известны.
Вообще, в части качественной характеристики руин районов старого Дели, если так можно выразиться, очень подходит описание портовых районов у Диккенса: «…Очутиться в этой местности путник может лишь пробравшись сквозь лабиринт тесных, узких и грязных улиц, заселенных самыми грубыми и самыми бедными из береговых жителей, где торгуют товарами, на которые здесь может оказаться спрос. Самые дешевые и невкусные продукты навалены в лавках, самые неприхотливые и грубые одежды висят у двери торговца и свешиваются с перил и из окон. Натыкаясь на безработных из числа самых неквалифицированных тружеников, на грузчиков, угольщиков, падших женщин, оборванных детей и всякий сброд с пристани, путник с трудом прокладывает себе дорогу, осаждаемый отвратительными картинами и запахами из узких переулков, ответвляющихся направо и налево, и оглушаемый грохотом тяжелых фургонов, которые развозят груды товаров из складов, попадающихся на каждом углу».
Люди здесь не только живут, но и работают, а значит и едят. Питаться в местных забегаловках? – риск не стоит той кулинарии, что готовят в Индии. Ни одно блюдо индийской кухни не достойно вашего здоровья, чтобы потом смело сказать – я ел в аутентичном месте. Не хочу сказать, что кухня не интересная, как раз наоборот. На мой скромный вкус она разнообразна и обязательна к самому тщательному изучению, но только не с уличных лотков, иначе первый день дегустации может стать последним в вашем кулинарном познании Индии. Конечно, рестораны не являются гарантом чистоты и гигиены. Кроме того, есть такие яркие моменты ментальности, которые одинаково сохранились и в ресторанной и в уличной торговле. Например, мойка посуды. Стаканы моют в одинаковой, холодной или слегка теплой сгнившей воде, которую по принципу «летнего водопровода» накачивают в черные пластиковые баки на крыше, где она, так сказать, в естественной среде нагревается. То, что живет на внутренних стенках бака лучше и не представлять, а то первый день дегустации может и не начаться.
Итак, стаканы, впрочем, любая посуда моется по принципу двух баков. В одном посуда чиститься, в другом – споласкивается. Вода не меняется. Мыло не используется. Так происходит везде, только на улице это делают при вас на открытом воздухе, а в ресторане вы этого не видите. Далее. В ходу руки, а не столовые приборы. Левой есть не принято – она для других гигиенических целей, т.к. туалетная бумага здесь также не в почете, как и столовое серебро.
Чай пьют из простых граненых стаканов или кружек разной величины – никаких восточных изысков. Просто зачерпывают стаканом из большой железной кастрюли и пьют. Чай вкусный и, если заваривать самому и по правилам, то вкус действительно отличается от «нашего» индийского (читай – российского) чая. Местные предпочитают чай с кардамоном или с мятой, классический «дарджелинг» или ассам с молоком. Кстати, о последнем в местных рыночных чайханах отзываются исключительно как об индийском изобретении, впрочем, как и о крикете – игре, которая, просто, сводит с ума местное население, наравне с американскими закусочными и магазинами алкогольной продукции. Игру транслируют во всех местных барах и ресторанах, McDonald’s и Пицце-хат популярны и без котлет с телятиной, а специализированные магазины отпускают строго по литру в одни руки и закрыты в день выдачи зарплаты.
При этом создается впечатление, что жители этого индуистского пантеона весьма счастливы. Под покровительством бога Ганеша, помогающего устранять препятствия в начале всяких трудных дел, крутят свое колесо жизни – чакру, стирают бельё в мутных водах Ганга, что вытекает из спутанных волос Шивы, и поклоняются великому богу Вишну, что является источником всего живого.
Весьма оптимистичная яркая картина жизни, что блестящей шелковой оболочкой, словно цветастое сари, больше подходящая к сверкающим на солнце храмам Бангкока, обитает исключительно в сувенирных лавках и туристических центрах, типа Каннаут Плейс. Хотя, надо сказать, что это единственное туристическое гетто в городе и на контрасте со старым городом притягивает своей чистотой. Кажущееся марево. Если о многих азиатских странах обычно пишут: «…стоит только отойти на 100 метров, и вы упретесь в помойку…», здесь отходить не надо, стоит просто повернуть голову за угол.
Хотя есть и вполне приличные «спальные» районы города, в основном на границе нового Дели – современной резервации – сосредоточения парков, широких проспектов, кругового движения, посольств, торговых представительств, кладбищ, дорогих отелей, военных объектов, особняков и резиденций. Путеводитель говорит, что Нью-Дели был построен по проекту архитектора Э. Лютьенса.
Непропорциональная, временами отталкивающая смесь колониальной архитектуры с викторианской готикой и куполами эпохи султаната с индийскими декоративными элементами – вот характеристики архитектурного парка нового города, который полностью соответствует новым политическим принципам Индии.
Период завоевания «счастья» – независимости страны, отделения Пакистана, рождения «великого духом» Ганди, первая нобелевская премия Тагора, семейная триада на постах премьер-министров: восхождение на пост Неру, после, его дочери – Индиры Ганди, а после убийства – её сына Раджива, также печально окончившего свой недолгий срок правления, полностью олицетворяет район Нового Дели.
На высоком холме, как бы обозревая свои богатства, на площади Победы, что с обеих сторон защищена корпусами Секретариата, расположена президентская резиденция – дворец Раштрапати Бхаван. Путь к нему лежит через Раджпатх, проспект, восточным ковром раскинувшийся на 3 километра, посреди зеленых садов и парков, заселенных отнюдь не диковинными птицами, а ленивыми и вечно спящими индусами, индусами-солдатами, индусами-охранниками, индусами с семьями, индусами без семей и т.д.
Ограда дворца, Южные ворота и, в целом, сам дворец, безусловно, красив, аутентичен и заслуживает тщательного изучения, но, пробраться внутрь можно только по определенным часам приема населения по личным нуждам и, конечно же, без фотокамеры. Вообще, после прогулки по Дели, включая и новые и старые районы, поездки на метро, посещения музеев, создается впечатление вечно действующего военного положения в стране. Прежде, чем зайти в метро, вас обыщут, ощупают, проверят рамкой металлоискателя и посмотрят сумки.
Пройти в Красный форт также проблематично: там два кордона охраны одновременно на расстоянии в 100 метров. Обыск происходит под дулом огромного пулемета, владелец которого не сводит с вас взгляда через мощный черный прицел.
Самыми «незащищенными» и свободными для прохода являются мечети – снял обувь, повязал шорты грязным, засаленным саронгом (у кого нет своего) и вперед – на поиски истины в Коране. Вообще мечети пользуются спросом у населения, да и у туристов тоже. Там можно найти прохладу в тени мраморных сводов, там красивые фрески и барельефы, там тихо и каждый прихожанин уважает друг друга.
На самом деле здесь вовсе не восточная сказка и не страна детских грез. Сложно представить, что здесь родилась история про Маугли. Здесь ужасная грязная реальность, которая никогда не меняется. Жизнь здесь медленно претерпевает изменения. Даже наплыв туристов в страну не провоцирует их. Все также стоит и будет стоять красная крепостная стена форта Великих Моголов – счастливая страница истории Индии – по-прежнему встречая гостей у Лахорских ворот; все также, возвышающиеся минареты мечети Джама Масджид, словно огромными руками, будут разгонять голубей, все также будет литься черный чай Ахмад с кардамоном и молоком, все также…
Вы не боитесь туберкулеза, проказы, малярии?
У Вас крепкие нервы?
Вас не раздражает грязь, зловонные запахи?
Вы любите острые блюда?
Мусульманин?
Добро пожаловать в Дели!!!
Leave a Reply